Дополнение к питерскому отчету: презентация "Воздухов" — 2, 3

А еще 9 ноября там же, в "Книгах и кофе", было нечто вроде презентации второго и третьего выпусков журнала "Воздух". Петербургских авторов в них было не особенно: со стихами — только Игорь Булатовский и Елена Филиппова, каковые и были званы немного почитать. К Булатовскому я, надо сказать, многие годы был совершенно равнодушен и не усматривал в его стихах ничего, кроме аккуратной версификации, — но за последний год мнение свое изменил: сочетание изощренности (кое-где на уровне ритмики и почти везде — в звуковой организации текста: виртуозность тем занятнее, чем менее заметна) и аскезы (вплоть до особой любви к служебным словам и междометиям, напоминающей знаменитый отзыв Эпштейна о Всеволоде Некрасове) превращает поэзию Булатовского в парадоксальный мост между такими крайними, на поверхностный взгляд, явлениями, как посттютчевская лирика Горбаневской и конкретизм Сатуновского (даром, что ли, в последней книжке Булатовского так и сказано: "Я б хотел, как Сатуновский..."). Что до Филипповой, то в Питере, по-видимому, ее или не знают, или не принимают всерьез (чему немало способствует эксцентричный образ не слишком молодой дамы в кожаных брюках и с ногтями, покрашенными каждый в другой цвет, — впрочем, за звание первой леди петербургских фриков с Филипповой еще как потягалась бы Наталья Романова redhead_lg, у которой, однако, радикальный имидж в полной мере поддержан поэтикой). Свойственная ей экзальтированная манера чтения — не на пользу дела, да и принципы отбора собственных текстов (как у многих почти не публикующихся авторов) иной раз вызывают недоумение, но в лучших проявлениях это вполне состоявшийся и осмысленный автор (из питерцев местами близкий присутствовавшему на презентации Валерию Земских):

запомни как в день непогоды
когда на морду налеплен пластырь снега
глазами скитаясь по той черте
которая горизонт
ты видел скользящую тень
ты подумал позёмка
подумал позёмка
позабыл
шла тень тяжёлая дрожала над ледяною коркой
впечатывала себя в исторический интерфейс
дышала севером
отогревая руки
ты повторял позёмка позёмка
что это было
лучше тебе не знать

Сверх того, право выступления полагалось переводчице Елене Лагутиной с текстами чешского поэта Михала Айваза, но она отказалась. Так что в порядке дополнительного представления номеров я практически наугад — на чем раскрылось — прочитал несколько стихотворений разных авторов: Илью Риссенберга как представителя региональной рубрики, Тревора Джойса в переводе Ники Скандиаки как представителя иноязычной поэзии, кого-то еще.

Дальше пошли разговоры — с Александром Скиданом и Валерием Шубинским, представленными в этих номерах как критики, а также с заглянувшим на огонек Николаем Кононовым (сказавшим, что в "толстых журналах" уж совсем ничего невозможно читать, да и печататься стало стыдно, а тут, конечно, тоже огромное количество мусора, но хоть за что-то можно зацепиться; я потребовал имен, и Кононов для примера сказал, что радуют его тексты Андрея Сен-Сенькова и Василия Чепелева). Шубинский и Скидан были более комплиментарны в целом, хотя и выражали некоторое чувство неловкости по поводу раздела "Кто испортил воздух". Из того, что говорил Скидан, наиболее запоминающимся был тезис о том, что — в рамках уже нередкого сейчас сопоставления с ситуацией 100-летней (вернее, 95-летней) давности — следует ожидать появления новых поэтических групп, стержнем которых будут не только внутрипоэтические, но и, в первую очередь, общекультурные и общесоциальные позиции. Мне, признаться, это кажется маловероятным: прежде всего, потому, что вообще сегодня в русской поэзии группы и объединения, как правило, собирают под свое крыло малоинтересных авторов (и понятно, почему: слишком широк разброс эстетик, слишком обширно пространство современной русской поэзии, слишком разнесены в нем пограничные зоны, где возможен какой-то новый прорыв, — потому не слишком вероятно, что несколько талантливых людей окажутся в одной и той же зоне, и чаще на этот прорыв идут поодиночке). Что же до внепоэтических регулятивов, то (как это уже обсуждалось в связи с интервью Марии Степановой) покамест стремление к ним оборачивается скорее неуспехом и капитуляцией. Шубинский в большей степени говорил о своем несогласии с идеей о допустимости только позитивной критики: пускай-де разные позиции свободно конкурируют, пусть рядом помещаются положительный отзыв об авторе и аргументированный отрицательный... Ну, я свое несогласие с этим подходом давно формулировал, нет смысла сейчас затеваться заново.

В результате некая часть журналов и книг серии "Воздух" (Булатовский, Барскова, Сунцова, Кенжеев...) осела на продажу в магазинчике "Книги и кофе" — и это, после закрытия "Платформы", единственное место в Петербурге, где их можно приобрести.

А вот что будет завтра и послезавтра

Перманентный поэтический фестиваль
Т.ЕРРИТОРИЯ Е.ДИНСТВА

Т.Е. = то есть. Это хорошая новость (которая всегда нова): есть не только приевшееся и уже не сулящее никаких открытий это и гипотетическое, не поддающееся позитивному определению другое, но и ТО – достаточно отчетливое, чтобы на него можно было указать, и достаточно удаленное, чтобы к нему можно было стремиться. Таков сегодняшний день русской поэзии.
Т.ЕРРИТОРИЯ Е.ДИНСТВА = весьма широкий диапазон художественных течений и авторских индивидуальностей, из которых этот сегодняшний день состоит. Здесь есть свой север, запад, юг, восток – и совершенно понятно, что одно не существует без другого: не может быть только юг или запад везде. И читатель, которого ненароком занесло на эту территорию, чувствует себя отпущенным на все четыре стороны – но без компаса и карты.
Мы попробовали наметить – очень условно – систему координат сегодняшней русской поэзии. В самом грубом приближении четырьмя сторонами современного русского стиха могут быть признаны постакмеистическая традиция, постфутуризм (и, шире, неоавангард), "актуальная поэзия" (в которой, предположим, просодические трансформации того или иного рода вытекают из стремления нащупать пульс и ритм именно сегодняшней культурно-психологической реальности) и поэзия радикального жеста (для которой значимым фактором является нарушение культурных запретов и пересечение границ). Каждый вечер фестиваля будет составлен из выступлений четырех поэтов, представляющих эти четыре стороны света. Каждое выступление будет предваряться речью критика, объясняющей, чем этот поэт замечателен и за что его можно и должно любить.
Для читателя попадание на Т.ЕРРИТОРИЮ Е.ДИНСТВА – возможность почувствовать себя на перекрестке всех дорог и самому выбрать направление движения. Для представителей литературного цеха – неожиданный контекст, в котором встречаются авторы, при иных обстоятельствах вряд ли оказавшиеся бы в одно время в одном месте: такое соседство способно высекать самые разные искры.
Программа перманентного фестиваля рассчитана, для начала, на сезон 2006/2007 – и стартует сдвоенным залпом 15-16 ноября в клубе "Улица ОГИ" (ул. Петровка, д.26, стр.8). Первыми четыре стороны поэтического света будут представлять:

15 ноября

СЕВЕР      Наталья Азарова (вступление Анны Альчук)
ЗАПАД      Юлий Гуголев (вступление Леонида Костюкова)
ЮГ            Анатолий Найман (вступление Марии Галиной)
ВОСТОК    Вадим Калинин (вступление Данилы Давыдова)

16 ноября

СЕВЕР      Елена Кацюба (вступление Анны Альчук)
ЗАПАД      Ксения Маренникова (вступление Станислава Львовского)
ЮГ            Ирина Ермакова (вступление Марии Галиной)
ВОСТОК    Данила Давыдов (вступление Дмитрия Кузьмина)

Начало вечеров в 19.00.

А теперь глупый вопрос

Сколько должен платить переводчику за перевод стихов московский культурный центр западноевропейской державы?